Школьнице из Вельска, перенёсшей инсульт, требуется реабилитация

Вместе с другими детьми она тогда участвовала в акции «Дети вместо цветов» , которую фонд «Добрый Север» традиционно проводил 1 сентября.

Напомним, акция благотворительная — в помощь тяжелобольным юным северянам. Все собранные в результате деньги идут на покупку дорогостоящих реабилитационных средств.

В «Добром Севере», представляя своих подопечных, рассказали, что в 16 лет у Софьи произошло нарушение мозгового кровообращения по типу ишемического инсульта. Девочка училась в девятом классе, готовилась к выпускному, а оказалась… в реанимации.

На момент проведения акции Соня уже больше года находилась в больнице. Восстановлением дочки также занималась мама. Отмечалась положительная динамика. И как участница акции нуждалась Соня в электрической кровати-вертикализаторе.

На днях пришли хорошие новости: Софью выписали из больницы. Кровать-вертикализатор благодаря акции тоже удалось купить. Скоро её доставят в Вельск. А саму юную вельчанку подхватил другой благотворительный фонд — «Сфера Добра», — который сейчас ведёт сбор на её реабилитацию. Соню готовы принять в одном из реабилитационных центров Подмосковья. Сумма к сбору — больше миллиона рублей. Собрано пока около двухсот тысяч.

Мы связались с мамой Сони Марией Давыдовой. И решили вместе вновь рассказать об её дочке, но на этот раз более подробно — с самого начала…

– Всё произошло внезапно, — вспоминает Мария. — Вечером Софья уснула, как обычно, а утром её не смогли разбудить к завтраку. Она так и не проснулась. Это были майские праздники. Софья гостила у родственников под Вельском. Накануне готовилась к экзаменам. И на дачу поехала, чтобы отдохнуть, сменить обстановку… Подростки ведь любят маленькие путешествия. На следующий день должна была вернуться домой. И вдруг звонят из больницы — Софья в реанимации.

Инсульт в подростковом возрасте — явление редкое. Что могло спровоцировать сосудистую катастрофу? Одна из версий, которую маме озвучили в больнице — последствия перенесённой короновирусной инфекции. Мария вместе с дочкой переболела ковидом в тяжёлой форме ещё в начале пандемии.

– Последствия болезни в виде головных болей у нас, действительно, были, — рассказывает Мария. — Мы собирались пройти обследования после того, как Соня сдаст экзамены в школе… Но в целом, на физическое состояние она не жаловалась. Всегда была активная, весёлая, жизнерадостная. Джинсы, кроссовки… На месте не сидела. «Мама, я побежала!» Много лет играла в школьной волейбольной команде… И, как мне сказали, инсульт по ишемическому типу может произойти вообще с кем угодно, независимо от возраста и состояния здоровья. И в случае Сони это, скорее, стечение обстоятельств…

В реанимации Софью подключили к аппарату ИВЛ, погрузили в искусственную кому — тогда ещё не было понятно, что именно с ней произошло.

– В Вельске сделали ряд обследований. И в итоге было принято решение — отправить санавиацией в Архангельск, — рассказывает Мария. — В ночь с 7 на 8 мая Соню доставили в детскую областную больницу, а утром прооперировали. И вот тогда мне объявили: «Это именно инсульт».

– А когда Соня пришла в себя?

– Нескоро… Её выводили из комы постепенно, в течение месяца, — говорит Мария. — Буквально на пять минут давали возможность очнуться и снова погружали в «сон». Состояние было очень тяжёлое. И только когда убедились, что Софья сама может дышать… Это был июнь.

Но сознание, по словам мамы, к Соне возвращалось урывками. Иногда она словно выныривала из своего «океана», а потом опять проваливалась вглубь.

– Всё лето мы провели в реанимации, пока не выяснилась ещё одна проблема — у Сони отёк мозга, необходимо шунтирование, — рассказывает Мария. — Времени на эти манипуляции ушло очень много. Шунтирование несколько раз «слетало» — его переделывали. И двигались мы то вперёд, то откатывались назад. В общем, — констатирует с грустью, — это не та история, когда пациент очнулся, улыбнулся, и начали зарядку делать. Стойкое улучшение появилось лишь в апреле. Я тогда впервые вывезла Соню на прогулку в больничный двор… И мы вместе просто сидели и слушали, как шумит ветер.

– Получается, в больнице с Соней вы были вместе больше года? — уточняю у Марии.

– Да, — кивает она. — После реанимации Соне присвоили паллиативный статус. Мне разрешили находиться с ней постоянно. И с прошлого сентября по сентябрь нынешний мы находились в Архангельске, в паллиативном отделении.

– А в больнице не было реабилитации?

– Нет. Вначале Соню просто спасали. Затем наблюдали, что тоже было очень важно. А всё остальное мы делали уже сами потихоньку. Я постоянно читала Соне книжки, с ней разговаривала. Даже когда мне говорили: «Она вас не слышит…» В общем, вытаскивала её в этот мир как могла. Прогнозы, конечно, были ещё те… Мягко говоря, не радужные. Слышала разное. И даже про то, что Софья глаза не откроет.

В январе Соня впервые сказала «мама».

– Я вздрогнула, не поверила своим ушам… Думала, что сердце от волнения разорвётся, — признаётся Мария. — Настолько уже, если честно, выбилась из сил. Но старалась вести себя как можно спокойнее. Спросила в шутку: «Это что за девочка такая красивая?» И она ответила: «Я Соня. Твоя дочка…»

Вначале Соню кормили через зонд. Потом перешли на гастростому.

– Я начала её потихоньку присаживать. Настояла на том, чтобы убрали трахеостому: «Мы сами задышим». А дальше… Дальше нам сказали: «Ну раз вы решили, что будете поправляться — дерзайте…» И в сентябре мы попросились домой.

По словам мамы, по приезде в Вельск Софья «подожила». Если в больнице она подолгу могла смотреть в одну точку и на всё отвечать не хочу, то дома, действительно, родные стены помогают.

Живут Давыдовы в частном доме — свой сад-огород. Соня, по словам мамы, уже даже собирала ягоды с куста. Сама расчёсывает и свою любимую кошку. А иногда помогает делать уроки младшему брату — одиннадцатилетнему Даниле.

– Она Даниле в основном с английским помогает, — поясняет Мария. — Из Сони английский вылетает даже лучше, чем русский. Десять лет изучала язык в студии углублённо. И в больнице, когда только-только начала приходить в сознание, Соня сперва говорила только на английском.

– Как на английском? — переспрашиваю я. — А по‑русски, что же, не говорила?

– Вначале нет, — мотает головой Мария. — Наш доктор даже шутил, что ему приходится штудировать словарь. Утро начиналось так: «Гуд монинг, Софи…» Потому что когда он её по‑русски спрашивал: «Как дела?» — Соня не реагировала. Никак. Но стоило произнести: «Хау, а ю?» — поворачивала голову. И отвечала так же на английском.

Русский вернулся постепенно, через стихи. Оказалось, что Соня помнит их наизусть.

– Например, я начинала строчку «У Лукоморья дуб зелёный…» — а Соня подхватывала, — говорит Мария. — Память — вещь неизведанная и непредсказуемая. Она, действительно, вспомнила многое. Но бывает и так, что Соня не может вспомнить то, что было вчера… Но я не тороплю. Иногда надо просто подстроиться и идти следом маленькими шагами.

Речь у Сони всё ещё затруднена, реакция замедленная, но общаться, по словам мамы, дочь стала охотнее.

– На днях с бабушкой по телефону очень долго разговаривала, — делится Мария. — Конечно, это ещё не длинные монологи. Но и не однозначные ответы — самые настоящие предложения.

– А самостоятельно читать Соня может?

– У неё частичная атрофия зрительного нерва. Но она видит и иногда читает, — кивает Мария. — Например, может спокойно прочесть что‑то в учебнике у Дани. Или когда мы вместе по очереди читаем какой‑нибудь рассказ — она тоже читает и свой «кусочек». Но бывает, что никак не реагирует на текст. От чего это зависит… не могу сказать.

Пробует Соня осваивать и бытовые навыки. Вспоминает, как чистить зубы, держать ложку, самостоятельно одеваться. И если раньше, по словам мамы, в такие моменты она больше была неподвижной, то сейчас проявляет активность — старается.

– А как у Сони с проявлением эмоций? — осторожно спрашиваю Марию.

– Эмоциональный фон приглушённый, — тихо говорит Мария. И уточняет, — скорее, отчуждённо спокойный.

– То есть Соня не смеётся?

– Нет. Она как царевна Несмеяна… Я больше года не слышала её смех. Скучаю по её улыбке… Соня может, конечно, улыбнуться, но только потому, что её попросили. Хотя, когда недавно в гости к нам приходила её лучшая подружка, видно было, как Соня встрепенулась, обрадовалась, потянулась к ней.

По словам мамы, больше всего Соне сейчас нужна мотивация.

– Надо научиться жить с тем, что у нас теперь — с тем, какая Соня сейчас, — говорит Мария. — Для этого требуется грамотная реабилитация. Я хочу понять и свои ресурсы — как дальше двигаться, как вести себя с Соней. И даже не в плане каких‑то физических упражнений — речь про реабилитацию с внутренней стороны.

Если нам помогут на этом уровне… поставят на рельсы, чтобы мы дальше могли идти своим паровозиком… От реабилитации жду именно этого. Не только указать путь к цели, но и обрести понимание, как идти.

Дома Мария много сама занимается с дочкой.

– Левая рука у Сони уже хорошо работает, — с гордостью рассказывает она. — Правая — процентов на пятьдесят.

Софья пока ещё самостоятельно не сидит. Только с поддержкой — в коляске. Но Мария отмечает — успехи есть. Под руководством мамы Соня каждый день делает зарядку, подтягивается, укрепляет спину.

– Я чувствую, что она становится сильнее, — говорит Мария. — Иногда бывает, что несколько секунд сидит сама. И когда видит, что у неё получается — ещё больше старается. Сейчас вот ещё какие‑нибудь приспособления для ЛФК придумаем…

– А вы «придумываете» сами? — спрашиваю Марию.

– Конечно… Я ведь после аварии, — вдруг признаётся она. — В 2017 году на пешеходном переходе меня переехал автобус. Только отвела сына в садик, возвращалась домой… Перелом позвоночника, всю поясницу заменили на железную конструкцию. Инвалидность первой группы. Сейчас, правда, перевели на вторую, бессрочную. Так что в плане физической реабилитации помню и могу сама многое. Но… Тут ведь не травма, а инсульт — головной мозг пострадал. И нужен другой подход.

Образно говоря, надо, чтобы голова «командовать» начала. Тогда и тело включится в работу. А для этого нужна мотивация внутренняя. Чтобы Соня поняла, что может больше. Чтобы поверила в себя. И постепенно, преодолевая «я не могу», вышла на «я могу и хочу».

– Как же вы со своей «железной» спиной поднимаете Соню?..

– Тяжело, — честно признаётся Мария. — Но за год уже приспособилась. Обычно хожу с палочкой. А когда везу Соню, то просто держусь за её коляску.

– А социальная помощь? Вы не обращались в социальную службу?

– Мне если и нужна помощь, то, скорее, точечная. Например, чтобы пришёл инструктор ЛФК домой с Соней позаниматься, — поясняет Мария. — Но у нас, к сожалению, этого нет. А придёт соцработник, чтобы макароны сварить… Так я и сама это могу. В магазин сходить, если крупные покупки, прошу родственников, а по мелочи сын всегда помогает. Так‑то справляемся. Вот ещё и функциональную кровать от «Доброго Севера» скоро привезут…

По словам Марии, она долго не решалась обратиться за помощью по поводу этой кровати.

– Я, наверное, такой человек — привыкла рассчитывать только на свои силы, — говорит Мария. — Но потом всё‑таки решилась: «Ведь это нужно для Сони». Кровать дорогая. А наш семейный доход — две пенсии по инвалидности… Самим просто было бы не купить… Важно, что кровать с вертикализатором, подъёмным механизмом.

Взять и поставить Соню на ноги я боюсь. Да и физически не смогу. А с помощью технических приспособлений это возможно. Важно, чтобы вестибулярный аппарат вспомнил, что такое, когда ноги стоят на полу. Тем более чувствительность ног у Сони хорошая. Она их сгибает, разгибает. Недавно к нам приходил невролог. И отметил — положительные изменения есть! Соня выполняла почти всё, что он просил — движений стало намного больше. Главное, научиться этими движениями управлять…

По словам Марии, она использует любую возможность для развития Сони. Недавно вот подарила дочке мольберт.

– Рисовать мы ещё не пробовали. Пока только осваиваем технику — как держать кисточку, как двигать рукой, — поясняет Мария. — Сейчас вот учимся в воду, в краску кисточку макать. Соне интересно.

Пробует Соня и играть в мяч. Ведь когда‑то она очень любила волейбол.

– Но я стараюсь избегать параллелей с прошлой жизнью, — уточняет Мария. — О том, как было раньше, мы с Соней практически не говорим.

– Вы боитесь, что Соня замкнётся в себе?

– Да. Это стресс для неё и достаточно тяжело. У нас, конечно, есть домашние видео, как Соня когда‑то играла в волейбол. Есть фотографии. Мы не смотрим. Я думаю, лучше сделать что‑то сейчас и получить пусть маленькие, но положительные эмоции в моменте, нежели сравнивать, «как было», и расстраиваться, что всё осталось в прошлом… И для себя приняла решение — у нас есть только сегодняшний день и завтрашний. А лучше, вообще, только сегодняшний…

Помочь Соне можно, если перевести сумму в пользу благотворительного фонда «Сфера Добра» со словом «Софья» по QR-коду или по реквизитам:

ИНН 2901303999

КПП 290101001

Расчётный счёт: 40701810804000000116

Архангельское отделение № 8637 ПАО Сбербанк г. Архангельск

БИК: 041117601

Кор. счёт: 30101810100000000601