Кивика. Страницы истории

Кивика располагается на южной окраине Ротковца, между двумя системами больших и малых озёр. Деревенская улица в два ряда домов, “два порядка”, как говорили в старину, тянется строго с юга на север – от Кивикского болота  до реки Святицы. Отлогий холм, на котором стоит Кивика, на севере опускается в излучину реки Святицы. Слева за ней — деревня Пожарище и Узловское озеро, связанное рекой с самым большим озером, Святым.  Между озерами деревни Узлово и Климовская (административный центр Ротковца), и Поповка. На Поповке стояли два громадных строения, белокаменное и деревянное, здания  Введенской церкви.  Холм, на котором стоит Поповка, узким мысом опускается  в озеро, к острову, за ним озеро расширяется. На его берегах Заозерье,  деревни Юшковская, Бобровская, Поздеевская, Мокеевская. Из Святого озера, через Узловское озеро, огибая Кивику с севера, течет Святица к Шоле, деревням вокруг озера Домашнее (Назаровское), затем сливается с рекой Нивой и впадает в реку Волошку, приток    Онеги. Этим водным путем в старину наши предки могли доплыть до Беломорья и Соловков. Была дорога и через Клёново и Каргополь. Кивику и Климовскую разделяет  кладбище. Раньше оно виднелось издалека, его окружали пашня и луга, теперь заросло деревьями, закрывшими вид из окон Кивики на Святое озеро и Поповку.

        Местоположением своим Кивика находилась как бы посредине между Святозерьем и Шолой в окружении озер и реки, на южной окраине Ротковецкой волости, на краю больших лесов.

        Южнее Кивики стояла на берегу Святого озера  Мокеевская. Сегодня этой деревни нет. В старину через неё проходила дорога в соседние, вологодские волости, Тавеньгу и дальше к местам Кирилово-Белозерским. В советское время  этот старинный тракт в восьми километрах от Мокеевской пересекла ерцевская лагерная железная дорога.  По ней, со станции Чужга, ротковляне выезжали  через Ерцево в города. Леса давно вырублены, лагерные поселки заброшены, люди разъехались, сняты рельсы и разобраны шпалы бывшей дороги, всё снова зарастает мелколесьем, не осталось свидетельств о трагической судьбе живших в этих лесах тысяч людей, советских заключенных.

        На подходе к Мокеевской со стороны Чужги на дороге есть высокий холм, на котором я всегда останавливался и с каким-то необъяснимым волнением смотрел вперёд. Внизу, под ногами, крыши домов и гумен, блеск громадного озера. Впереди, возвышаясь над озером, на Поповке белокаменный храм Введенской церкви и деревянное здание церкви, в которой размещалась Климовская семилетняя школа. Храм  виден  с окраин Ротковца и  из окон нашего дома на Кивике. Мне кажется, что самим Богом этот чудный  уголок родной природы был дан прадедам для сооружения храма, для общения с всевышним.

        Спустя годы эта картина Заозерья  не раз  снилась мне: «Стою я на высоком холме, смотрю  вниз и вижу прямо под собой крыши плотно стоящих домов Мокеевской.    Слева озеро и деревни вокруг, в небе над ним белокаменная церковь, справа пни свежей рубки леса и громадные штабеля бревен. А прямо под гору улица, дома упираются в буйный разлив реки Кривой, которую я перехожу вброд и поднимаюсь в сосновый бор, на песчаную  дорогу к  Кивике”.  Почему видится Мокеевская, а не другая, кроме Кивики и Челмы деревня Ротковца? Ответа нет, может быть, генетическая память что-то подскажет.

        Рядом с Кивикой, на полкилометра южнее её, была Чёлма. Сегодня её нет, и только одна береза на бугре, да колодец на кромке болота напоминают о том, что здесь когда-то жили люди. Исторически судьбы этих деревень тесно переплетены  и, рассказывая о Кивике, нельзя не говорить  о Чёлме и её жителях. На эту близость указывают даже сами  их названия,  необычные среди русских имен всех других ротковецких поселений.

        Чёлма расположена за  углом Кивикского болота, за горкой Ёжевкой, одной из лучших пахотных земель Кивики, шесть гектаров плодородной пашни. За деревней  Стороннее озеро, второе по величине из ротковецких озер. Вдали темнела полоса вековых сосновых  лесов, вырубленных заключенными ерцевских лагерей в тридцатые-сороковые годы.  Среди леса впадина,  над её низиной в солнечные дни  поднимается, видный издалека, белёсый, бледно голубой туман. Там любимое кивичанами и чёлмаками озеро Глубокое. По берегам ручья Крутец, речек Доровицы и Глубоковки, соединяющей два озера, на стожьях и чищах стояли сенницы – рубленные из нетолстых бревен и крытые желобом или еловой корой сеновалы. Осенью по таким сенокосам, на лесной опушке собирали грибы, рыжики, волнушки, грузди. Бывали годы урожайные настолько, что ездили за ними в те далекие леса на телегах. Любители рыбной ловли не упускали случая сходить на озеро и Глубоковку.

        С пригорка Чёлмы открывается широкая панорама кивикского леса. За болотом поскотина (лесное пастбище), сенокосы и пахотные пригорки – “полянки” с чудными, прямо поэтическими именами: Уйта, Потоки, Заводы, Пырьениха, Солдатова яма, Филина избушка, Перечень, Федулиха, Поповская, Межсогры. Эти места, ближний лес нашего детства. Сюда мы, подростки, бегали за ягодами и грибами, здесь приучались помогать взрослым в хозяйственных делах.  За ближней округой темнела на горизонте  гряда дальних урочищ со столь же красивыми названиями:  Бычье, Березники, Токовое, Варюшина полоса, Высаковские, Пашня, Старинное, Лаверовы лога, Веселово, речка Кривая, питавшая чистейшей водой озеро Святое. Туманная, сизоголубая дымка над  этим озером хорошо видна с пригорка Чёлмы. На севере от нее распаханные невысокие холмы опускаются к Святице, а на востоке  в  Наволоки и Лавчее болото. За ним Назаровское озеро,  вокруг которого Шола, деревни Бор, Заячиха, Кузнечиха, Степачиха, Назаровская и Занива.

        Не раз мне снилась Чёлма, какой реально в моей жизни не могла быть: “стою посреди деревни и вижу на месте болота обширное озеро, которое, где-то вдали сливается со Святым. По другому склону деревни ни леса, ни кустарников, а огромное зеркало Стороннего озера, за которым  глухой тёмный, вековой  лес. Дома в деревне большие, в два и даже три этажа из толстых, в полметра в диаметре, потемневших от долгого времени, замшелых бревен”.

        Река Святица дугой, с юго-запада на северо-восток, огибает Кивику, отделяя её от других деревень.  Поэтому через реку были построены два моста, на Климовскую и на Пожарище. Через Кивику, Чёлму, Назаровскую  и Плосково шла из Ротковца дорога на железнодорожную станцию Лухтонга.   

        На каменистых перекатах  реки Святицы стояли две самые  большие в ближайшей округе водяные мельницы, пожарищенская и кивикская. Одна – справа, другая – слева от Кивики. Заливной луг в сторону Пожарища назывался Микольщиной. Весной, в курье Микольщины, вода рано прогревалась, и детвора начинала здесь первое летнее купание. В сенокос здесь накашивали зароды сена, а когда спускали плотину мельницы, и вода уходила, обнажая каменистое русло, в небольших ямках и лужицах оставалась мелкая рыбёшка. Ребятня, да и взрослые рыболовы, вилками под камнями кололи налимов, а в траве  мутили воду и ловили “щурят”, небольших щук.

        В конце двадцатых годов Кивика состояла из двадцати восьми крестьянских хозяйств. Они располагались в следующем порядке. Первым от болота, у самой дороги с Климовской на Чёлму и дальше в Шолу, было хозяйство Степана Катина.  Рядом стоял большой двухэтажный дом Бахваловых (Михайловых). Перед коллективизацией Михайловы переехали в Огибалово, в их доме, находилась начальная школа. Далее шли усадьбы Нила Косолапикова (Климановы),  Александра Косолапикова (Филины), Андрея Мартяшова, Алексея Киршина (Ирихинцевы), Константина Бахвалова (Катюшины). Зимовка Катюшиных стояла прямо напротив часовни. Дальше дом Михаила Фомичева, построенный еще в XIX веке. За Фомичевыми  изба Михаила Кулакова (Лисовы). За ней постройки Афанасия Савинова (Жилины), Савиновых (Никаноровы), Михаила Савинова (Шуйгины),  Савиновых (Ганькины).

          Другой порядок, восточная сторона деревни, составили крестьянские дворы Демида Косолапикова (Киршины), Василия Коротыгина, Викентия Кулакова (Лисовы), Григория Савинова (Ларюкова), Александра Савинова (Пономарева), Василия Катина, Дмитрия Кулакова (Лисова), Егора Косолапикова (Киршина),  Григория Косолапикова (Варюшина), Павла Коротыгина, Марьи Спириной. Завершали этот порядок хозяйства Савиновых (Мякушовна), Анны Мартяшовой, Александра Логинова и Николая Фомичева. За его домом спускалась дорога к реке, на мельницу. У самого болота, за дорогой на Чёлму, стоял новый, еще не обжитой дом Ирихинцевых. Все крестьянские хозяйства названы по фамилиям, а в скобках даны деревенские прозвища, по которым чаще всего общались между собой кивичане.

          Посреди деревни, стоит часовня, Она построена, на месте маленькой сгоревшей часовенки, одновременно с деревянной церковью на Поповке и была освящена в 1913 году, к празднованию трехсотлетия дома Романовых, как храм во имя Чудотворца Николая Мирликийского. По своей архитектуре это маленькая пятиглавая с колоколенкой церковь.  В колхозные годы кресты  с её маковок долго лежали под часовней, а позже появились на кладбище, на могилках. Вот уже более  века стоит она посреди умирающей Кивики  как памятник  нашим прадедам, их делам, их вере, их жизненному устроению и как укор нам, нашему безверию и беспамятству.

                За часовней, напротив дома Марьи Спириной, деревенский  пруд размером десять на десять метров был всегда наполнен водой, не пересыхал даже в самое засушливое лето. Пруд чистили, пользовались водой для полива грядок на огородах, но главным образом его держали как противопожарный водоем. Поздней осенью это был ледяной каток для детворы. Когда пруд переполнялся, большая лужа перекрывала дорогу, вода через мостик стекала между домами Лисовых и Никаноровых в низину к огородам и гумнам.

        Деревья и палисадники были не у всех домов. Пять больших берез, две липы и куст черемухи густой зарослью стояли перед домом Ларюковых. В палисадниках у Климановых, Филиных, Пономаревых, росли кусты черемухи.  Особенно хороши были ягоды у Пономаревых. В детстве мы всё лето, как воробьи, сидели на этой черемухе. Такой же была раскидистая в пять толстых стволов, старая черёмуха в  огороде рядом с зимовкой Фомичевых. У Варюшиных перед домом росли три яблони, их сухие стволы ещё стоят, а самого дома уже лет сорок как нет. Яблони росли и у Логиновых. За прудом, перед спуском дороги вниз к реке, стояла высокая ветвистая береза. Ровная площадка вокруг нее превращалась в место игр молодёжи, здесь плясали под гармонь “метелицу”, в праздничные дни ставили качели.

Аркадий Александрович КУЛАКОВ, доктор исторических наук, профессор.