Культурная мобилизация, ау!

Причем, не частичная, а массовая, а бсолютная, призванная общество сделать камнем, о который разобьется любой недруг. Мобилизация, когда все для фронта, все для победы. При этом каждый и есть фронт. Мобилизация, когда культура обращается к обществу: братья и сестры.

Еще накануне празднования Дня Победы разразился эмоцией о том, что он проводится практически в безвоздушном пространства, а происходящие эпические события никак не повлияли на его формат, особенно, на местах.  Нынешних героев никто не стремится вписать в «Бессмертный полк», будто отмахиваются по привычке от них, как еще недавно от памяти о героическом северодвинце Кирилле Ерусланове, погибшем в ЛНР, спасая товарищей летом 2014 года. Его родственникам огромными трудами удалось лишь добиться памятного стенда в его школе. Также и сейчас всё с невероятным скрипом и сопротивлением и при этом по привычке легко и непринужденно можно было тратить многие миллионы на концерт БИ-2 в Северодвинске.

Хотя и тогда в мае стало понятно, что общество постепенно мобилизуется и просыпается. Но это всякий раз воспринимается, как чудо: северодвинский ЦУМ на своем большом экране в великий праздник показывал фотографии героических современников-земляков, павших; выпустил футболки и открытки с символикой. Сделал всё то, от чего власти на местах стыдливо прячут глаза или ждут высочайшей команды, потому как привыкли действовать только по ней.

Затем была еще одна важнейшая потеря: 22 июня. И в этот день стране не рассказали доходчиво, что 24 февраля напрямую проистекает из этого трагического урока, что на этот шаг пошли, чтобы не допустить повторения. Но все возможности вписать современные события в большой исторический контекст упускались, а вместе с ними и доходчивое объяснение обществу сути происходящего. Всё это образовывало идейные лакуны, в то время как противник бесконечно мотивировал себя и мобилизовывал. В том числе и всё это привело к трагедии в Харьковской области.

Такая же ситуация и в культурной плоскости . В ней за полгода будто бы и ничего не происходит. Только и приходилось следить за отъездом – приездом наших светочей, ставших на десятилетия культурными монополистами. Ах, да, с барского плеча приотворили чуть дверцу на телик для нашей поэзии и музыие. Той, которая не посторонняя, от мира сего и народа. В целом же культура пребывает в безвоздушном пространстве, в самоотмене, прикрываясь спекулятивной формулой о неоднозначности происходящего. И это в лучшем случае, как правило, же пребывает в чужой системе измерений и координат. Смогли бы победить в Великую войну при такой ситуации? Вопрос риторический и ответ на него однозначный.

За полгода ситуация с мобилизацией культуры, например, в Поморье не сдвинулась с полумертвой точки растерянности. В Архангельске так и висит единственный баннер с символом Z на здании Северного народного хора. Периодически по отмашке сверху проводятся «патриотические» концерты и автопробеги, для галочки. Появился единственный мурал в память о погибшем бойце отряда «Ратник», да и то это было ведомственное решение. В Северодвинске с этим делом вообще полный упс. Ах нет, давайте запишем по разряду культурной мобилизации выступление певца Шамана и Газманова на Дне города. Галочка стоит, все свободны…

И всё это безвоздушное пространство – далеко не случайность, его причины и в устойчивом сформированном отношении к культуре, которая либо воспринимается за два прихлопа, три притопа, либо за средство самопрезентации и самолюбования. Для подобных рамок, конечно же, происходящие события эпического масштаба «не формат».

Также надо признать, что пока культурная мобилизация – дело одиночек или частная инициатива. Как ополчение. Часто порицаемая. У государства всё ещё руки не доходят до культурки, власти на местах стараются не высовываться, не проявлять инициативу и действуют по принципу кабы чего не вышло.

Вот, к примеру, предприниматели Светлана и Дмитрий Даниловы, а также журналист Ольга Голубцова организовали приезд в Архангельскую область известной поэтессы и военкора Анны Долгаревой. Аня с 2015 года на Донбассе, необычайно мужественный человек, переживший невероятное, губкой впитывает боль и страдания людей. За эти трагические годы выросла до большого поэта. Выступала на Соловках, в кафе «Терраса» Архангельска, кинозалах ЦУМа в Северодвинске. На выступлениях люди не скрывали слез (даже монахи, приходившие её послушать на Соловках), а после выступления многие подходили и обнимали поэта, почувствовав с ней родство. Она и на митинге-концерте в Архангельске выступила с обращением «братья и сестры». После разговора с ней не будут возникать вопросы наподобие: «за что мы воюем, против кого и надо ли вообще воевать». Она мобилизует, в том числе своим примером, своей перенесенной болью и страданиями.

Но опять же её приезд – частная инициатива, которая сейчас воспринимается как чудо. Все держится на подвижниках, которые кричат, взывают, а получается, будто в пустоту, потому что не возникает эха, потому что та же культура в регионе не отвечает, не подхватывает, а дрейфует по инерции, практически слепо-глухо-немой.

Как в этом безвоздушном пространстве мобилизовать общество, как проводить массовую культурную мобилизацию – большой вопрос.

Возникает и другой не менее пугающий: вот уйдут мобилизованные, те, которые чётко понимают за что, ради чего и против кого, а в тылу у них останется… вынутая из кармана фига и пустота безвоздушного пространства?.. По-настоящему страшный сценарий.

Андрей Рудалёв

"Новая Евразия": 

https://novoeurasia.com/kultura/1324-kulturnaja-mobilizacija-au.html